Мое отношение к коллекционированию сортов

   Первое, что почти автоматически приходит на ум увлеченному начинающему садоводу, получившему достаточно большой участок земли, чтобы развернуться с размахом «по-русски» - это начать по возможности собирать как можно больше сортов различных культур в своем саду. Не обошел это увлечение и я поначалу. Однако быстро понял, что это дело – слепое коллекционирование (наугад, бессистемно, без отсутствия предварительной информации) – дело довольно глупое, поскольку, во-первых, практически невозможное (сортов очень много), а во-вторых, бесперспективное, поскольку засорять сад не лучшими сортами означает закрыть дорогу для лучших, да и для развития своего сада вообще (бывает, что ради этого и лучшие, но уже проверенные и изученные тобой сорта, которые сохраняются еще в коллекции или  их можно достать - стоит удалить ради испытания новых, даже порой неизвестных, рискуя ради возможного успеха выделения лучших).

  Вообще главная моя цель, как садовода – это развитие сада, и свое, как садовода, т. е. получение новых знаний, причем последнее для меня важнее. И тем самым способствовать развитию российского садоводства, в меру своих ограниченных сил.

   А предназначение человека в том, чтобы участвовать в развитии жизни, путем, как говорят у нас в радиотехнике –  фильтрации двух видов, селективной (выделительной для положительных явлений, процессов или объектов) и режекторной (ослабительной, подавительной) для отрицательных. [А вовсе не в том, чтобы просто тупо, без разбору,  «усиливать» все, с чем имеешь дело.]

  Для садовода-сортоиспытателя (а именно такое определение мне дали в недавно вышедшей книге / /, где поместили некоторые мои материалы с этого сайта), в своей области деятельности, эта задача может быть разбита на две: выделение (селекция, или «положительная» фильтрация) лучших сортов с их последующим широким внедрением/использованием; и отбраковка (режекция, или «отрицательная» фильтрация) худших (например, по причине недостаточной зимостойкости, устойчивости к парше, урожайности, вкусу плодов). При этом – особенно при строгом подходе – отбраковка может происходить раньше полной проверки сорта, если по какому-то важнейшему параметру уже получены отрицательные результаты (например, если выявлена недостаточные зимостойкость или устойчивость к парше, или неудовлетворительные параметры плодов – вкус, внешний вид, либо малая интенсивность сорта – скорость роста, урожайность и скороплодность).

   С этих позиций коллекционирование сортов – это только подготовительная фаза для последующей селекции новых, лучших сортов, на базе их генофонда. Но, поскольку выведением новых сортов я не занимаюсь, то они мне и не нужны – разве что для лучшего понимания параметров исходных форм, доноров определенных качеств [например, узнать оригинальный вкус таких прекрасных «доноров вкусовых качеств», как Бельфлер –китайка по яблоням (при совершенно недостаточной устойчивости к парше) или Осенняя Яковлева (недостаточно зимостойкая для зоны Подмосковья) по грушам; или сорта SR-05-23 (одного из лучших доноров имуноустойчивости, но слабозимостойкого) и т. п.] Поэтому оставляю это занятие – создание коллекционных садов – для соответствующих организаций и любителей.

О Битунове

  Хочу рассказать об одной истории по этому поводу. Когда мы создали свой сайт, на котором я поместил свои первые работы о своем саде и данные по испытанию многих сортов в данной местности, мне прислал письмо Битунов  ,  (как я понял, возможно, один из сотрудников редакции журнала «Приусадебное хозяйство»). Он открыл свой платный сайт, где коллекционировал уже самих коллекционеров России, в том числе «посчитал» и меня, даже номер мне сообщил, что-то вроде 654-го. (Поневоле вспомнился замечательный советский мультфильм об умном козлике, который умел считать, и как однажды это умение ему пригодилось. Группа животных оказалась на затопляемом острове, и когда пришел пароход их спасать, который мог взять только десять «душ», нужно было их посчитать, чтобы не взять лишнего и пароход не затонул.   Хорошо запомнил сцену, где бык, которого тоже посчитали перед погрузкой, заревел: «Караул, меня посчитали». В том фильме все кончилось хорошо, и пароходик, погрузившись  под ватерлинию, всех выдержал. Шутка, никого не хочу обидеть.). Мне он предложил регулярно, ежегодно, сообщать ему о коллекционном составе моего сада, в обмен на мою «известность» путем «саморекламы» на сайте, что могло бы помочь в моей «коммерческой» деятельности (проще – в реализации саженцев).

  Этот случай заставил меня призадуматься о моих целях и смысле коллекционирования растений. Не отрицаю великой пользы этого дела – например, коллекция зерновых, собранная нашим известным ученым и путешественником С. Вавиловым, чудом сохраненная в осажденном Ленинграде, оценивается в миллиарды долларов. Действительно, сохранение генетического фонда растений планеты – это задача огромной цивилизационной важности. Но это чрезвычайно трудоемкая задача, не посильная даже большим специализированным государственным научным организациям, тем более что сохранение сортов плодовых растений в вегетативной форме (а не семенной) – это вовсе не то, что сохранение фонда зерновых культур в семенах и зернах (в определенных хранилищах, где создаются определенные оптимальные условия для этого, они могут храниться десятилетиями в компактном виде), поскольку требуют выращивания целого растения, которое ежегодно развивается (с тем или иным знаком)  и имеет ограниченную продолжительность жизни; а его поддержание в хорошем состоянии требует немалых усилий и средств, даже просто самой территории пахотных земель (например, взрослое плодовое дерево, той же яблони, занимает площадь до 30 и более квадратных метров, а с учетом смены поколений и для подстраховки от неблагоприятных выбросов климата требуется несколько таких деревьев); а если их – сортов - сотни? Питомники и опытные садоводческих хозяйства, занимающиеся испытанием новых сортов с целью последующего их районирования и внесении в Госреестр – требуют за это определенную – немалую для бедных разорившихся научных институтов – ежегодную плату, которые те не могут вносить, в результате чего многие отличные новые сорта ученые-селекционеры не отдают на испытания, а страна их не получает.

  Поэтому я быстро отмел – как самоцель – создание и содержание большого коллекционного «помологического» сада, даже при использовании карликовых, и притом многосортовых, «минидеревьев» (занимающих примерно в три раза меньше площади, чем обычные сильнорослые) и  представительства всех сортов хотя бы в виде одной скелетной ветви. При наличии всего около 30 соток чистой земли под садом и всего «полутора калек» (немолодых человек) для их ручного ухода – содержание на постоянной основе нескольких сот сортов плодово-ягодных и декоративных культур физически невозможно. Другое дело – только временное содержание для проведения примерной проверки сортов (на пригодность для данной зоны, качество плодов, продуктивность) с последующей заменой на другие, новые для тебя, сорта – по мере получения достоверных достаточных знаний по уже испытанным. И при этом осуществляя быструю фильтрацию – отсев – худших сортов (ради лучших) сразу после получения о них достаточной негативной информации (иногда, даже часто – из  внешних источников, литературных или от других садоводов). А порой даже отказываясь от наличия в коллекции хороших, но полностью известных и изученных (даже только мною) и потому малоинтересных сортов (например, знаменитой Антоновки обыкновенной или Коричного, Аниса, Боровинки, Грушовок Московской и ранней, Штрейфлинга, Московского зимнего, Зимней медуницы, Красавицы Москвы, Северного синапа и пр. пр.). [Заметим, что для проверки на зимостойкость вовсе не надо выращивать большое взрослое дерево – поскольку в саженцах она проявляется еще быстрее - в морозобойном нижнем слое воздуха. Равно как для проверки сорта на качества плодов и интенсивность плодоношения, если использовать прививки новых сортов в крону развитых деревьев других сортов.]

А история с Битуновым закончилась так. Он требовал ежегодной отчетности по коллекционному содержанию сада, а я не стал (не смог) этого делать, и после двух разговоров по телефону наши дороги разошлись. Во-первых, мне некогда было заниматься такой «ерундой» - не имеющей отношения к реальной жизни, подсчитывать все веточки на моих многосортовых деревьях и прутики-саженцы в саду в конце осени: тогда я попросту «выживал» и всегда что-то делал практическое (работы в саду, с землей, на стройке, в гараже, подработки), и не мог позволить себе «роскоши» сидячей «умственной работы» и «одиночества», как хорошо выразился Михаил Жванецкий; тем более что физические работы так выматывают, что голова после них плохо работает, и постоянно находишься в прострации и тянет в сон (мозг потребляет до 30% энергии организма, а ее хронически не хватало на самое главное, тогда жизненно необходимое). Во-вторых, сад меняется ежегодно, (нельзя войти в одну воду дважды) – что-то вырастает, что-то погибает; и то, что было осенью – не факт, что останется к весне (морозы, мыши, обломы настом и пр.), поэтому писать об этом зимой (а я мог только в конце зимы) было рискованно. В-третьих, не вижу большого смысла в такой регистрации сортов: ведь я все равно их никому давать-высылать не мог и не собирался, черенки новых сортов я сам всегда покупал (в ТХСА, МГУ, НИЗИСНП, МОИП), а получаемые со своих деревцев – все старался по максимуму размножать/закреплять на других своих деревьях и саженцах. К тому же приросты на моих стареющих полукарликовых деревьях (примерно 15 летних, да еще росших на бедных песчаных почвах, при частых засухах, да измученных прививками) – были очень малы, лишь на концах верхних веток, (и на черенки не годились, а их обрезка совсем бы «застарила» дерево).  Тем более, что я не делал им омолаживающей обрезки, с целью их ускоренного «старения» и усиленного плодоношения, и просто в силу недостатка времени весной. В-четвертых, мне такая «реклама» была не нужна и ничего практически не давала: проблемы были не с том, чтобы продать саженцы (плодовых деревьев, которые я делаю - на продажу - в очень небольших количествах), а, прежде всего, в том, чтобы их вырастить.

   Примечание. Раз коснулись темы черенков, отвечу сразу всем желающим их получить у меня – что я такой «ерундой» не занимаюсь по следующим причинам. Во-первых, экономически (коммерчески) это «мелочевка» не выгодна, почти бесполезная «возня» и потеря времени для серьезного человека (продаю я только готовые саженцы, и то в основном многосортовые или коллекционные, как маточные). Денег на этом не заработаешь, а время – это деньги, и жизнь слишком коротка, чтобы разменивать ее на мелочи. Нет ничего более невыгодного для «простака» производителя, чем дать готовый хороший черенок нового или интересного сорта всем желающим, и ничего более выгодного для «умного» покупателя (умеющего прививать) – чем получить черенок новейшего или редкого сорта, несущего всю генную информацию о сорте (а сорт решает все, как говаривал еще Мичурин).

  [Я сам, как садовод со стажем, теперь прекрасно знаю подлинную ценность качественного черенка желанного (нового или редкого, прекрасного или просто коллекционного) сорта, и прекрасно понимаю «обиду на жизнь» тех «горе ученых» аграриев - селекционеров плодовых деревьев (в хорошем, сочувственном смысле) которые потратили многие годы, десятилетия и даже жизни на такое неблагодарное занятие, как выведение новых сортов, прозябающих незаслуженно сейчас с большой бедности и экономической зависимости от окружающего мира, и их обиду, когда такой черенок приравнивают не к открытию/изобретению, а к обычной веточке, которая должна стоить копейки, или вообще даваться просто в подарок, от широкой души, (как у нас в прежние советские времена садоводы любители, живущие от других источников, привыкли обмениваться между собой, «тетя Маша срезала веточку дяде Пете».). Обедневшая старая «дачная» интеллигенция, считавшая хорошим тоном у садоводов любителей умение прививать и экспериментировать на своих крошечных участках, собираясь традиционно зимой в обществе МОИП (Московское общество испытателей природы), продолжает таким образом обмениваться черенками по 5-10 руб. за штуку, стесняясь, с одной стороны, и не имея возможности, с другой, поднять цены, поскольку бедным пенсионерам другие цены не доступны; жалкое зрелище.]   Ведь в одной почке содержится весь генетический код сорта, и владелец ее может быстро вырастить дерево этого сорта путем прививки на мощный подвой или перенести на любое взрослое маточное дерево и  размножить его, тем самым практически бесплатно присвоив авторские права на него! Да многим таким сортам цены нет – и я сам готов за них платить немалые последние деньги, чтобы опередить на годы свое время (не дожидаясь, пока такие сорта деревьев появятся в продаже и удастся их купить и вырастить) - и так и делал это многие годы, в 90-е и 2000-ные, уже в течение 20 лет. Черенок – это не прутик и не морковка, а кусочек знания, «ноу хау», ценнейший «семенной фонд», - то, что в нашей стране пока по достоинству ценить не научились.

  Во-вторых, даже при всем желании я все равно не могу поделиться черенками со всеми желающими, потому что зимой, когда надо резать черенки, я живу в Москве, а в деревню приезжаю только в начале апреля, когда начинается напряженная работа по саду (обрезка, пересадки, прививки, работа с клиентами и пр.), поэтому пересылкой черенков мне некогда заниматься – да и почта ближайшая в полусотне км в один конец, по ерунде не поедешь.

 А, в-третьих, и черенков у меня избытка тоже нет – я их сам покупаю с запасом, чтобы сберечь приросты на своих деревьях – (ведь их сильная обрезка очень ослабляет молодые деревца и отбрасывает их в развитии). Для того, чтобы получить в избытке черенки для прививки, надо выращивать специально большие молодые маточные деревья на сильнорослых подвоях, и формировать им кроны специально в виде метелки (как это делают при сильной обрезке тополей у дорог и как это делаю в ТХСА), т. е., по сути, уродовать их – такие деревья для нормальной жизни в качестве плодоносящих не подходят. Для содержания таких деревьев нужны большие площади и большие специализированные сельхоз предприятия со многими сотрудниками. К тому же деревья должны быть моносортовыми, чтобы не было путаницы с сортами при обрезке (в многосортовых на данной ветке может быть утеряна бирка с сортом или птицы ее склевать, или отрезанная веточка может упасть в сторону, где находятся другие сорта в кроне).

   Поэтому черенки я принципиально не продаю, а если и даю кому-то из очень большого уважения, то бесплатно и в виде исключения, и только по приезде ко мне на место, очень мало и из того, что смогу (тем более что сад мой сейчас находится в состоянии пересадки, и больших деревьев, пригодных для обрезки, очень мало; а все ветки представляют разные сорта и имеют небольшие приросты.)

   Точно также я не продаю и клоновые (карликовые и полукарликовые) подвои, я их сам покупаю и доращиваю, либо произвожу методом деления. Но в последнее время даже их не покупаю, а стараюсь покупать готовые моносортовые саженцы с целью последующей их доработки в многосортовые с одновременным доращиванием.

Некоторые уроки садоводства

(философское отступление)

  Главный урок - вывод, который мне дало практическое садоводство – тот, что «все надо делать очень хорошо, или никак», и что в северном садоводстве нет простительных мелочей-ошибок, потому что здесь нет природной избыточности по условиям, необходимым для успешного произрастания большинства видов плодовых культур (лишь для отдельных, особо жизнестойких, их сортов). А именно: во-первых, требуется предельно хорошее качество земли (вплоть до естественного привозного или искусственно созданного чернозема), и не только в посадочных ямах – на глубину минимум 0,8м, но и по всей площади сада – минимум 0,5м; а также соблюдение условий ее содержания – прополки, мульчирования, полива. Этим обеспечивается наилучшее состояние подземной – корневой – части дерева и т. о. получение необходимой строительной массы из почвы.  Во-вторых, требуется максимально полное использование как прямого, переотраженного и рассеянного  солнечного, так и теплового (инфракрасного) излучения окружающей среды (нагретой почвы, близко расположенных строений и предметов - так, например, монахи на острове Валаам выращивали виноград и арбузы на террасах перед каменной стеной, которая днем нагревалась солнцем, а ночью отдавала тепло). В-третьих, необходимо обеспечить хороший воздушный режим, как для прямого «контактного-конвенционного» обогрева листвы воздушным теплым потоком, так и для получения листвой углерода из воздуха, являющегося основным строительным веществом для растения.  В-четвертых, крона должна быть «физически» экономичной, высокоэффективной - т. е. не иметь лишней скелетной непродуктивной массы, особенно на большой высоте, при наличии максимальной площади листового аппарата и равномерном заполнении проекции кроны на солнце и ее объема. Эти факторы могут быть обеспечены только при хорошо сформированной кроне – такой, чтобы вся листва была максимально освещена и доступна воздушному потоку, поэтому крона должна быть равномерно заполненной листвой (и ветками), умеренно прореженной - в старых деревьях, и обязательно низкоштамбовой. В-пятых, в-шестых и т. д. – надо эффективно бороться с мышами, обильными снегопадами и гололедом, весенними заморозками, летними засухами, сорняками и пр. пр.

  И только если сделать все вышеперечисленное и сделать хорошо, благодарная природа отплатит тебе сторицей, и ты сможешь увидеть своими глазами и получить в своем саду такие предельные параметры плодов, которые способен обеспечить данный сорт в условиях местного климата. Но даже если ты сделаешь все от тебя зависящее, это еще не абсолютная гарантия  успеха, потому что условия планеты припасли еще ряд проблем, которые отдельный человек пока не может победить: это и сильные зимние морозы, особенно чередующиеся с оттепелями, и обильные снегопады с гололедом, и сильные весенние заморозки (особенно опасные в момент цветения и распускания почек на привитых черенках); и длительные летние засухи; и холодные «гнилые» дождливые «лета»; и шквальные ветра (ломающие деревья, особенно в период обильного плодоношения), и град, и летние снегопады, и суховеи или зимние ветра (в степной зоне), и обильные дожди, и наводнения, и налеты птиц; нашествия грызунов и насекомых-вредителей;  и новые болезни (особенно грибкового происхождения) и мн. др.

  Поэтому – и это уже второй урок садоводства - надо научиться смиренно-благодарно (в терминологии христианской религии) или философски стоически (в терминологии коммунистической идеологии) относиться к действительности,   к матушке природе – и еще больше работать …(три раза), тремя ударами отвечая на каждый враждебный выпад стихии и судьбы. И тогда, «если долго мучиться – обязательно что-нибудь получится». Т. е. к первому уроку садоводства «работать хорошо», или качественно, надо добавить второй – работать избыточно много, не жалея сил, что есть количественная оценка труда.

  Третий урок, который преподало мне северное садоводство – это то, что надо уметь ценить и использовать «на полную» все  достигнутое жизнью, а не пытаться суетливо сразу перепрыгнуть в «счастливое идеальное будущее». Поясню, о чем речь, ибо этот урок я воспринял буквально в последние дни.

   Дело в том, что я всегда стремился в своем саду к какому-то идеалу, тому саду, который должен быть в далеком будущем, только через много лет, когда он вырастт, располагая саженцы  лучших сортов и на новых лучших типах подвоев по схеме, которая нужна для  взрослых деревьев  (как в профессиональном промышленном саду) – при этом жертвуя настоящим ради неопределенного «счастливого» будущего, когда все большие взрослые плодоносящие, но молодые и свежие деревья будут расти по строгой схеме сада (у меня по схеме примерно 3х4 м для полукарликового сада, по такой же схеме я сажал груши, сливы и др. плодовые деревья).  Для этого я часто пересаживал уже большие свои деревья-саженцы (вплоть до возраста 5-7 лет), растущие не по схеме; удалял еще плодоносящие или готовые вступить в плодоношение, долго росшие безрезультатно (до 15-ти лет) деревья, не давая им показать первые плоды и проявить свои возможности полностью – только оттого, что хотел испытать еще более перспективные (по моему мнению на тот момент) сорта и хотел освободить землю, чтобы заполнить конечные посадочные места по своей схеме саженцами новыми сортов.

  Однако новые саженцы могли дать полноценные плоды не ранее, чем через примерно 10 лет – что есть огромный срок для жизни отдельного человека (к тому же варианты новых лучших деревьев - в их сортовых комбинациях – постоянно менялись и их количество, имеющихся и желанных, быстро росло, даже при использовании многосортовых деревьев). Нет ничего глупее, чем впустую ждать столько времени, тем более что за этот срок может много произойти негативного. (Как говорил восточный народный философ Ходжа Насреддин в известной притче: «Либо шах помрет, либо я, либо ишак сдохнет». А начало этой истории следующее. Шах тяжело заболел и искал доктора, кто бы его излечил, а тех, кто не справлялся, казнил одного за другим. Ходжа решил помочь своему народу и чтобы спасти следующих жертв, вызвался сам его вылечить, но поставил условие, чтобы ему дали на это 5 лет и все это время кормили его и его семью. Друзья стали его отговаривать: «Что ты делаешь, ведь его нельзя вылечить, и тебя тоже казнят!». На что он так им и ответил, чтобы они не беспокоились.) Поэтому лучше уж дать вырасти саженцам до первых плодов или до их выпадения (вымерзания), на тех местах, где они сумели вырасти, будучи посажены в «школки» или временно на пустых местах участка - в наибольшей степени это касается груш, слив, вишен (большинства сортов); и особенно целесообразно так поступать  для ускоренного испытания новых сортов. При этом не сажать новые саженцы испытуемых (или желанных) сортов, а перепривить их в черенках на другие, уже выросшие и окрепшие деревья-саженцы. Пусть они растут и невпопад, пока одни растут – другие погибнут, а если они перерастут свои возможные габариты в окружении других соседних деревьев – только тогда можно их сначала максимально обрезать и другими методами соответственно переформировать под окружение или уменьшить габариты кроны, а только потом, в последний момент, уничтожить. (Сливы, груши и даже яблони большинства сортов живут только до сильного мороза, а в лютые морозные зимы погибает большая часть деревьев – такие зимы, по статистике, в Подмосковье повторяются примерно раз в 13-14 лет. Но даже в умеренно морозные зимы, особенно чередующиеся с оттепелями - плохо ухоженные деревья могут настолько сильно пострадать, что дожидаться их восстановления нецелесообразно – такие морозы бывают не реже, чем через несколько лет. А еще деревья могут погибнуть или сильно пострадать от мышей домашних и полевых; засух; обильных дождей; сильных ветров, града, наконец, просто от плохого ухода – например, без прополки, внесения удобрений. Поэтому сад естественным образом сам периодически прореживается.)

    Реальный «зрелый» (старый) сад вынужден быть многовозрастным, как и общество людей – нельзя уничтожать хороших только потому, что есть лучшие. Как нельзя добиться того, чтобы все общество было представлено молодыми красавцами и красавицами, как те, что маршируют на спортивных парадах, в расцвете сил и лет. В реальном обществе всегда будут полезные люди и средних,  и старых поколений, и – потенциально - дети разных возрастов, для замены работающих в будущем. А пиковое состояние что деревьев, что людей – очень кратковременно: то оно еще маленькое и никак не дождешься, пока вырастет и начнет активно плодоносить (лет до десяти у непрофессионалов), то «вдруг» вырастает таким огромным и с такой неуправляемой кроной и корневой системой, что страшно и подходить с обрезкой и тем более раскорчевкой, не каждый справится (после 10 лет). Или «вдруг» стареет, высыхает и подмерзает, теряет всякую красоту и свежесть, покрывается мхом и черным налетом, сучья оголяются, выламываются и пр. И что же – удалять все некрасивые, кривые, но вполне «работоспособные»  - еще неплохо плодоносящие – деревья, чтобы заменить пустое многометровое место саженцем и опять ждать более десяти лет, пока оно войдет в силу (как это часто до сих пор делал я)? Не лучше ли просто помочь старому или замученному, «усталому» деревцу, а именно: почистить кору от мха и старой коры, почистить и смазать раны, побелить скелет дерева, весной бороздовать кору; правильно подрезать – старое дерево на омоложение, а молодое – на плодоношение, а лучше переформировать крону отгибом веток, кербовкой, пинцировкой или прищипкой веток; хорошо удобрить размельченным в порошок зрелым навозом с добавкой минеральных удобрений или золы - лучше под осень, одновременно с обкопкой приствольного круга; летом хорошо поливать капельным орошением (из шланга), особенно в периоды интенсивного роста: в начале июня (кроны) и в конце августа - начале сентября (корневой системы). «Коряжистость» старого – но ухоженного - дерева, которое еще прекрасно способно плодоносить – даже по-своему красива, как шрамы украшают настоящего мужчину, а коряги – аквариум. А новые деревья, коли есть такая необходимость,  надо сажать на свободные места, даже без определенной жесткой схемы (по которой формируется новый сад) – во всяком случае, тогда, когда хотите заниматься садоводством максимально интенсивно (т. е. наиболее эффективно использовать площадь сада для потребления и, особенно, для испытаний новых сортов и видов растений).