Теоретическое отступление.

 Как я вывел с помощью математического моделирования формы надземной и подземной частей дерева, кроны и корневой системы, их эффективность, определяющая «силу жизни» дерева, равна – в первом приближении – для кроны отношению площади листвы – или, упрощая, общему количеству листьев кроны -  к ее массе, а для корневой системы – отношению площади всасывающих корневых волосков-окончаний – или общему их количеству - к общей массе корней. При этом, важно отметить, что поскольку площадь листового аппарата возрастает пропорционально второй степени линейных размеров дерева – например, высоты, а масса дерева возрастает в третьей степени от высоты, то «сила жизни» дерева – или эффективность кроны – падает обратно пропорционально его высоте – в предположении равномерного заполнения кроны листвой. Это действует т. н. «геометрический» фактор, который изменяется по мере роста дерева. Но он описывает только «идеальную» - математическую - модель формы кроны дерева, и не учитывает внутренних – физических -  потерь в нем, а именно расходы энергии на подъем питательных веществ из почвы в крону; транспортировку по сосудам (на преодоление их «сопротивления», условно) растворов питательных веществ, а также на дополнительное непродуктивное массообразование – древесины - несущего «скелета» дерева. Эти потери нарастают примерно пропорционально высоте дерева, т. е. оба приведенных фактора действуют «на встречных» направлениях (кривые этих зависимостей от высоты, отраженные на графике, имеют разный наклон, одна положительный, а другая отрицательный) складываясь и усиливаясь по влиянию. Поэтому в реальной, «физической» модели, учитывающей и эти потери, «сила жизни» дерева падает примерно обратно пропорционально величине 2h, где  h – высота дерева, а коэффициент двойка отражает участие двух факторов, примерно равное для взрослых деревьев, высота которых приближается к максимальной «естественной». Заметим, что для малых деревьев-саженцев влиянием второго фактора можно пренебречь, и потому скорость падения «силы жизни» происходит медленнее, лишь в первой степени обратно-пропорционально высоте дерева h. При достижении деревом некоторой «критической» высоты, при которой вся жизненная сила дерева должна тратиться на внутренние потери – оно перестает расти (рост сильно замедляется раньше), т. е. дерево достигает своих «генетических» размеров (в данных условиях природно-климатических, почвенных и ухода).

 (Подробнее см. в работе /  / на этом сайте).

Ушат холодной воды на горячие головы ленивых оптимистов среди начинающих садоводов

(еще один урок садоводства)

  Надо твердо усвоить (начинающему садоводу), что «просто так», как деревья в лесу, хорошие плодовые деревья - в нашей северной зоне, на границе  ареала их произрастания - не растут, для них нужны искусственно созданные, уходом садовода, «привилегированные» условия: по формированию и содержанию почвы (удобрения на большую глубину, прополки, полива, рыхления и мульчирования); обеспечения максимального освещения кроны и ее продуваемости ветром, а также правильной ее «продуктивной» формировки. Плохо посаженные деревья (без лунок с плодородной землей), и без ухода, могут вообще не расти (в 10 лет оставаться размером с куст малины) или расти «вспять» - т. е. медленно умирать-усыхать – это если им не повезет, и они не погибнут сразу. Без помощи садовода полезным, но нежным культурным растениям, их «забьют» неприхотливые, бесполезные, но воинствующие сорняки-хулиганы – как обычная трава, так и более быстро растущие и неприхотливые, но менее ценные деревья (яркий пример, как сильнорослые, но менее продуктивные деревья яблони, при плотной посадке, «забьют» в саду рядом растущие карликовые деревья, несравненно более высокие в качественном, «культурном», отношении – по урожайности на единицу площади и по характеристикам плодов).

  Повторю (себя можно повторять) свою мысль из других работ, что садовод – это «бог» в масштабах своего сада, «верховный правитель природы», который должен править им по «коммунистическим» законам равенства и справедливости с целью получения максимальной продуктивности (урожая на единицу площади в единицу времени) /см. работу «Коммунистические принципы интенсивного садоводства» на этом сайте/. Ибо только максимальное выравнивание параметров дерева и сада приводит к наиболее эффективному использованию всех имеющихся физических ресурсов сада (массы – питательных веществ из почвы и воздуха; энергии – от солнца – как прямого, рассеянного и переотраженного – излучения в оптическом диапазоне, так и теплового - в инфракрасном -  от окружающей среды; пространства – заполняемого листвой в кроне отдельного дерева и деревьями в саду; времени - вегетативного периода.

  Во влиянии каждого фактора (почвы, солнечного освещения и пр.) имел возможность убедиться очень ярко. Например, один и тот же сорт груши дает абсолютно разные характеристики по плодам в зависимости от погодных условий данного лета, качества почвы под данным деревом (песок, глина, содержание гумуса и минеральных веществ, кислотно-щелочной баланс), наличия травы, хорошего полива, мульчирования,  освещенности плода, места расположения на дереве (высоко-низко, в тени или на солнечной стороне), возраста дерева и его состояния, обильности плодоношения: и по качеству плодов (размеру, вкусу, наличию и величине румянца, сочности, лежкости – от великолепного до абсолютно негодного), и по зимостойкости (саженцы, выросшие в тени, намного слабее по зимостойкости), и по силе/интенсивности роста в течение сезона вегетации.  Так, например, абсолютно по-разному, в широчайшем диапазоне качеств, вели себя груши (и их плоды) сортов Память Анзина, Праздничная, Лада, Чижовская, 66-4, Память Яковлева, Память Жигалова, Белорусская поздняя, Северянка краснощекая, Обильная и др. Тоже касается яблонь – например, сортов Северный синап, Слава победителям, Антей, Мартовское, Московское зимнее, Московское позднее, Зимняя медуница,  и мн. др. (Например, на двух соседних деревьях в моем саду – старом, усыхающем на плохой земле, и молодом – плоды груши сорта Память Анзина - в это лето 2009г, отличались «как небо и земля» - на молодом плоды были крупные, до 200 г, сочные, очень вкусные и лежкие – висели в жару на дереве до двух недель, сохраняя высокие потребительские качества. На старом дереве, но все же при среднем удовлетворительном, уходе – прополке и поливе – плоды были меньше раза почти в два, и быстрее начинали подгнивать в середине – но вкус был тоже отменный, даже лучше, сахаристее. А у двух моих соседей, которым давно дал саженцы этих груш, где они росли в траве и без полива – в это лето 2009 года, засушливое во второй половине – они были мелкими, грамм по сто, и становились «картофельными» прямо на дереве, не набирая сочности и запаса по лежкости – тогда как в прошлое, более благоприятное лето – плоды у них на молодом дереве набрали довольно высокие кондиции почти без ухода.).

   Поэтому для проверки каждого сорта требуется соблюдение необходимых для его нормального произрастания условий, при которых оно выходит на свои предельные –рекордные - показатели (особенно это касается поздних, зимних сортов, для которых в обычное лето не хватает тепловых часов для полного созревания). Поскольку по естественным условиям – климатическим, почвенным – здесь нет избыточности – они на пределе для выживаемости деревьев, а не то что необходимые для получения предельных характеристик - для большинства наиболее интересных зимних (и даже осенних) сортов – то для того, чтобы «выжать» из сорта все его достоинства и оценить его «по заслугам», необходимо обеспечить деревьям максимально-возможный уровень агрофона, трудами и умением садовода. Т. е. искусственно создать максимально хорошую почву, обеспечить ее отличное содержание в течение сезона; правильную – эффективную - формировку самого дерева, в том числе многоярусную, с использованием скелетообразователей; правильно выбирать достаточно неприхотливые сорта для данной зоны и микроклимата на участке, обеспечить максимальную освещенность - редкой посадкой и использованием отражающих сооружений. Так что трудиться северному садоводу надо «отчаянно», терпеливо, много - но бескорыстно-смиренно, отдаваясь на волю «бога» (в лице природы) – ибо, даже делая все возможное, нельзя быть застрахованным от неблагоприятных погодных условий и негативных выбросов.

  И не надо торопиться с выводами и валить все на «плохие сорта» («нечего на зеркало пенять…», как говаривал баснописец Крылов) – когда Вы получите первые результаты, которые Вас разочаруют. Не торопитесь удалять не понравившееся деревце, а улучшите уход и дождитесь, когда оно окрепнет и хорошего лета – и только тогда делайте выводы (каюсь, я сам не раз делал подобные ошибки, когда, например,  не дождался хорошего урожая на дереве многообещающего сорта «Орловский синап» и удалил его; также поступил и со многими другими деревьями и/или сортами; чудом чуть не удалил груши сортов Рогнеда, 66-4, Кафедральная, которые поначалу мне не понравились, но потом все же дождался, когда они проявили себя в полной красе, и был очень доволен и т. п.). Судить о сортах вообще, и в нашей северной зоне в особенности, можно только в вероятностных,  среднестатистических характеристиках – т. е. гарантировать качества только в определенном окне вероятностных значений. А для этого надо проверять их в разных (погодных и искусственных) условиях и помногу лет – это и есть процесс районирования сорта.

(К глубокому сожалению, многие очень хорошие сорта так и не успевают в достаточной степени проявить себя и «проходят» незамеченными по достоинству из садоводческой практики страны, особенно если не имеют сильных «толкачей» в лице их авторитетных создателей. /Например, Сусов называет таким сортов Память Мичурина, который и я «пропустил» мимо, не испытав/.  Причина этого еще и в отсталости нашего садоводства, малого количества коллекционных питомников, как и серьезных садоводов в стране, общей бедности, отсутствия достаточных связей и средств коммуникации, внимания к этой сфере со стороны правителей страны и выделяемых средств для развития этой отрасли народного хозяйства, и особенно в условиях открытого рынка и практической неспособности на равных конкурировать отечественному северному и континентальному садоводству с основными мировыми производителями плодов и фруктов.

  Развивать отечественное садоводство можно только большими силами и широким фронтом всех желающих участников, от научных школ и профессиональных плодоводческих хозяйств, до массы садоводов-любителей. Но как может развиваться, например, художественное/изобразительное искусство, если нет спроса на картины (и пр.) по причине отсталости населения и его бедности, ведь если нет средств на жизнь и на жилье, то не до покупки картин, которые к тому же надо куда-то вешать, для чего нужны большие, и при том отапливаемые, помещения (вспомните, для сравнения, богатые дома американцев «среднего класса»)! Точно также не может развиваться садоводство в нашей огромной стране, если люди, особенно аграрии и живущие в глубинке, на этих самых просторах – не имеют средств для самого необходимого при самой простой скромной жизни, а подчас и самой земли, уже скупленной состоятельными людьми «впрок», (как поля в латиноамериканских странах богатыми горожанами) – про отсутствие культуры и развитых потребностей я уже не говорю – они приходят «в процессе» деятельности. Но, возможно, проблема отсталости российского садоводства на современном этапе будет частично разрешена за счет расширения движения по созданию «родовых поместий» с большими участками земли вокруг крупных городов (по типу дачных участков, но другого уровня, качественного и количественного), где люди будут жить (пусть частично, старших поколений и детей, неработающих – за пределами семьи – жен и родственников) круглогодично или более долго, кроме летних месяцев, и притом люди более состоятельные, свободные и культурные. Уже создаются целые «экопоселения» и «коммуны» в сельской местности (по типу тех, что проповедует А. Мегрэ, одна из них есть у нас неподалеку, во Владимирской области). Большого экономического будущего за ними я не вижу, но для спасения российского садоводства на временном переходном этапе они могут сыграть свою положительную роль.

  Пока же положение в плодоводческой науке плачевное, на мой «непросвещенный» взгляд. Зная состояние дел в Мичуринском саду ТХСА в последние 18 лет, где недавно «увели» на пенсию Сусова В. И., управлявшего садом почти на протяжении 35 лет (где сотрудники работают десятилетиями в старых вагончиках, деревья непокрашены из-за нехватки средств, хранилищ нормальных нет, земля потихоньку отдается под строительство домов  и пр.); в саду МГУ, который вот-вот может прекратить существование и быть отдан под строительство элитных коттеджей; в бирюлевском НИЗИСНП, руководимом Кичиной (который умер несколько месяцев назад, как мне вчера сообщили).  О том, в каком «черном теле» держат сотрудников мичуринского ЦГЛ (зарплаты у сотрудников по 3-4 тысячи, только что знакомый побывал там), как у них пытаются отобрать под коммерческое использование огромные современные хранилища на 10 тыс. тонн плодов (из речи представителя КПРФ). Какими мизерными силами работают и средствами обходятся научные сотрудники разных институтов, вынужденные сдавать свои площади и теплицы в аренду коммерсантам/торговцам (например, в когда-то знаменитом ИФР, где работал наш известный ученый-физиолог Чижевский, с сотрудниками которого мы имели деловые связи 10 лет); в С-Петербурге, где у «науки» не хватило средств оплатить командировку сотруднику в Москву для приобретения новейших перспективных клоновых подвоев, разработанных в Оренбургском институте плодоводства и виноградарства, (благодаря чему тогда мне удалось купить их за «наличные»); как бедствует когда-то могучий Росагропром, представительская контора которого находится в Дегтярном пер., 6, в самом центре Москвы, который сдает в аренду всяким повылазившим из щелей махинаторам (типа экскурсионных бюро, торговых фирм и пр.) все возможные территории и комнаты, включая фойе при входе.

 О том, что все научные силы знаменитого орловского ВНИИСПК под руководством Е. Н. Седова состоят всего из тридцати научных сотрудников(!), другие научные «центры» и того меньше, а важными проблемными вопросами отечественного садоводства занимаются вообще единицы, например, вопросом повышения зимостойкости плодовых деревьев путем использования скелетообразователей в начале 90-хх гг занимались всего три человека: сам Сусов В. И. (ТХСА), Шляпников С. Б. (НИЗИСНП, Москва) и Краюшкина Н. С. (СЗНИИСХ, Санкт-Петербург). Многие сотрудники в «кризисные» разрушительные 90-е годы разбежались работать по «фазендам» новых русских (только на даче Лужкова работало в общей сложности не менее 30 человек сотрудников из местных колхозов и технических специалистов разных профилей по обслуживанию спецоборудования, строений, котельной, телерадиоцентра,  теплиц, участка в несколько га, подъездных путей, в охране и пр.; при мне несколько человек в середине марта, при ярком топящем снег солнце, расчищали полукилометровую дорогу, отвилку на дачу от шоссе, от снега на обочинах, который никому не мешал и стаял бы сам через неделю). «Научным кадрам» приходилось заниматься «калымом» по обслуживанию частных садовых и дачных участков – обрезкой и прививкой деревьев, посадкой саженцев, обработкой земли и приведением ее в порядок после строительных работ и даже разнообразными строительными работами (сам всем этим тоже занимался, иногда вместе с ними). А многие подались и подальше – знаю о тех сотрудниках МГУ, кто уехал за границу, работать на тамошних фазендах, в Италию и др. страны.

  Так вот, узнав состояние дел в агронауке и профессиональном садоводстве в 90-е годы, я был печально поражен, ибо мог сравнивать с положением дел в оборонном комплексе страны в самом пике его расцвета – в 60-хх и 80-хх годах (где тоже были свои недостатки, и немалые, как мне тогда виделось), когда только в нашем «космическом» отделе в расцвете его существования было более 30 сотрудников в «чине» не менее старшего инженера, а в основном - ведущих инженеров и научных сотрудников,  которые выпускали ежеквартально (или ежемесячно) отчеты с разделами у каждого по своему направлению, которые приравнивались к научным работам. А в отделении было 4 таких отдела, и более 120 человек. А всего в нашем головном институте отрасли было - пять-шесть таких отделений, в общей сложности около 600 специалистов (всего с обслуживающим персоналом в институте работало более 1000 сотрудников – была такая магическая цифра, необходимая для статуса «крупного предприятия»), более 100 кандидатов технических наук и несколько докторов. Разных библиотек было только шесть:  техническая,  патентная,  и всяческие спецфоны,  и художественная. А в другом крупном отраслевом НИИ, где я начинал работать, было еще больше работников, около 6 тыс. (ибо  на территории находилось и опытное производство,  и антенное поле,  а помимо того хорошая столовая, отличный медпункт (фактически поликлиника, в которой ежегодно персонал проходил обязательное обследование,  не говоря уж об оказании широкого спектра бесплатных(!) медицинских услуг, в том числе лечения зубов),  свой пионерский лагерь и летняя база отдыха на водохранилище и даже «сарай науки» - вспомогательное помещение, отданное под филиал вечернего института и т.д.))! И ведь люди (в большинстве своем, не валяли дурака,  и были отфильтрованы  через отделы кадров, и по профессиональной пригодности,  и по здоровью, да и общему уровню – откровенное бескльтурье,  случайных людей, искателей легкой жизни и чистенького труда отсеивали на входе - почти каждый сотрудник лаборатории был в свое время лучшим в своем  классе,  или студенческой группе, практически все молодые техники учились,  постоянно проводились учебные семинары,  людей посылали на курсы повышения квалификации. (Сейчас все это безвозвратно утеряно,  институты лишены финансирования, перебиваются заказами Индии и других третьих стран, а постаревшие сотрудники,  в большинстве - «второго состава»,  получают более чем скромные зарплаты,  один мой хороший знакомый,  увлеченный техникой человек,  который так и остался  в институте на всю жизнь,  виделся с ним два года назад,  перебивается еле еле в должности ведущего инженера,  рассчитывал на пенсии заняться  своим «хобби»,  вести здоровый образ жизни,  но, теперь говорит «придется работать пока не выгонят,  на пенсию не проживешь».  И накоплений нет,  даже мобильника тогда у него не было! И у большинства кадровых сотрудников наших самых известных институтов со славным прошлым такие похоронные «пенсионные настроения». Один свет былой славы,  он во время последнее встречи с гордостью принес мне диск ДВД,  с фильмом о его предприятии,  где и он попал в кадр.  Это все,  что осталось от его жизни,  а еще множество схем «на проводах», которые индийцы уже не хотят принимать по причине несоответствия современным требованиям.  Но ведь на коленке микросхемы не сделаешь,  каким бы ты радиоспециалистом не был, принципиальные  схемы уже все придуманы,  а вот технологическое исполнение предполагает общий уровень технологической культуры (да культуры в целом) в стране,  от бритоголовой братвы же и «социально активных» ловкачей,  дорвавшейся до свободы и «бизнеса», ни культуры,  ни средств на НИРы не дождешься).

     Вот какие мозговые центры создавала социалистическая страна на главных для себя, ключевых направлениях, и какая была концентрация сил общества! .А нас пытаются убедить,  что один городок с 40-тысячным населением в Сколково может решить проблему модернизации отставшей на десятилетия страны. Верх наивности,  диву даешься, приходят мысли, не спрятаться ли от этого засилья сумасшедших в «Палате номер шесть».  Впрочем, от юристов и экономистов,  и прочих людей весьма далеких от естественных наук и производства,  ждать  глубокого понимания проблем,  возникших перед страной за годы «перестройки - катастройки» во всем их объеме,  как и выработки планов и конструктивных мер по выходу страны из глобального исторического тупика,  не приходится.  У них,  талантливых ученых «монетаристов»,  самым выдающимся из которых был незабвенный Егор Тимурович, одно на уме:  в одну трубу деньги втекают,  в другую вытекают,  а далее все рождается само собой.  Нет,  «уважаемые»,   в природе так не бывает. Как сказал еще Иоганн Гете: «Люди повинуются законам природы, даже если  действуют против них».  Это как раз об адептах «либеральной» перестнойки  (втоптавших в грязь и идеи либерализма в их рафинированном виде,  и коммунизма),  ненавидящих  и «коммуняк» (простых скромных и честных работяг) и коммунистические принципы   иже с ними,  которые лежат в основе  организации производства и совместной жизни вообще,  и являются единственными,  применение которых повышает эффективность любого совместного действия  (которое всегда «по определению» и «по факту» выше индивидуального, точно так же, как и применение сложного сигнала всегда эффективнее применения простого).  Но не хочется им признать очевидного  и давно научно доказанного,  и не только ограниченность головы мешает,  есть среди них и умные (Чубайса глупцом язык не повернется назвать,  но то,  что он не знает электротехники мне совершенно очевидно (не думаю,  что он сумеет рассчитать схему трансформатора,  или токи в цепях, используя законы Ома и Кирхгофа),  являвшись при этом председателем РАО ЕЭС,  а теперь возглавив корпорацию по нанотехнологиям,  что согласитесь,  обязывает).  Но велико у больших политических деятелей презрение к металлу (черному, разумеется),  как ненависть к естественным наукам в частности, да и всей серьезной науке в целом,  ибо они обязывают служению истине.  Не неумение,  а нехотение видеть истину и стремиться к повышению эффективности общественного производства и жизни в целое,  определяет их действия.   Истинной целью реформаторов,  которые и сейчас реально находятся во власти (доказательство тому бурная и успешная деятельность Чубайса, всегда высоко оцениваемая «партией и правительством» на протяжении 20 лет),  является не созидание,  и это видно по их делам,  а намеренная деструкция,  разрушение всех государственных и  хозяйственных структур «расейского»,  но, прежде всего русского народа.  Но, прежде всего разрушение нравственно-этических устоев общества,  всех связующих нитей между гражданами России,  разложение общества по всем параметрам:  имущественно-социальному положению,  по национально-этническому признаку,  региональному,  профессиональному,  сословному,  идеологическому, по вероисповеданию,  языку и т.д.,  вплоть до атомарного состояния, (отдельных гордых индивидов,  чуждых друг другу,  каждый из которых «не имеет ни друзей, ни врагов,  а только личные интересы»), когда страна превращается в просто арифметическое множество людей, живущих на одной территории,  с каждым из которых порознь,  а значит и со  всеми вместе,  даже небольшой организованной группировке можно делать все,  что угодно.   (Чубайс  в  середине 90-х открыто и с удовлетворением констатировал: «Москва никогда не будет столицей только русских»,  и тот  факт,  что такой ненавистник русских находится 20 лет на высших государственных постах,  красноречивее всех слов говорит о  «национальных приоритетах» власти  «новых русских» - крупного олигархического капитала,  интересы которого  с такой последовательностью и эффективностью защищает Анатолий Чубайс ).   

 Корысть,  жажда славы и денег,  амбиции не дают реформаторам – адептам «социально активных граждан», дорвавшихся до свобод без ответственности, покоя. Признать идею коммунизма - значит признать идею социального равенства. А равными с «быдлом»  «аристократы духа» - «избранные» не признают себя никогда. «Гляди в корень».  И вся эта говорильня про демократию и общечеловеческие ценности – только дымовая завеса, ничего общего с истинными намерениями и целями не имеющая.  

Встреча с ленивым садоводом из «новых русских»

(Лирическое отступление)

  Простите за отступление, но поневоле вспомнился характерный случай, встреча с одним садоводом, приехавшим  ко мне в этом году по весне - из соседней деревни - посмотреть сад и купить несколько саженцев-кустиков. Сразу было видно, что это пижон, хотя и слишком великовозрастный для этой роли – ему оказалось 53 года – с бородкой, в очках и «непростой, себе на уме», держался несколько заносчиво – снисходительно - пренебрежительно, как горожане с крестьянами  – видно, из начальников  средней руки и на гребне своего жизненного успеха. Разговор не получался – его все время «заносило», он пытался давить в том, чего не знал, и хотел того, что невозможно – например, выращивать черешню и вишню в нашей зоне, советов не воспринимал и не был «настроен на обучение». «Я же не говорю о том, чем я занимаюсь» - однажды сорвался он. «А чем Вы занимаетесь?» - спросил я. «Прокладываю волоконно-оптические линии связи» - гордо-кичливо ответил он. «Ну и что с того, а я в министерстве оборонной промышленности работал, в космическом отделе, 18 лет, занимался системами по наблюдению земли во всех диапазонах электромагнитного излучения, и до того в отрасли еще 10 лет отработал на «железе»; а функциональную электронику, куда среди 30-ти прочих видов устройств на других физических принципах, используемых в радиоэлектронных системах, входили и волоконно-оптические линии, изучал просто в качестве «хобби» и делал по ним доклады на техучебе».

  Но речь о другом, и вот почему я о нем вспомнил.  В разговоре он спросил: «А что надо делать в саду, чтобы трава не росла и чтобы ею не заниматься?». На что я посмеялся и ответил, что на хорошей земле и вообще в саду трава всегда будет  расти, при том, что трава – опасный «хищник» для дерева, поскольку она растет примерно в сто раз быстрее и высасывает почти все питательные вещества, сажая дерево на «голодный паек». И что лучший способ с ней бороться – с точки зрения эффективности для пользы сада, а не холения своей лени – это несколько раз за лето ее пропалывать, вручную, совочком. При этом, если не запускать ситуацию, «плохие», «опасные» травы с глубокими корнями – типа вьюна, пырея, мяты, полыни и пр. – заменяются травой с мелкими корнями, легко пропалываемой даже вручную.  А для того, чтобы она дольше не прорастала вновь – укладывать прополотую траву корнями кверху, а зеленой частью – вниз. В результате корни подсыхают, а зеленая масса сгнивает, обеспечивая зеленое удобрение, так что ничего из земли не пропадает. Под таким мульчирующим одеялом травы образуется парниковый эффект, днем почва не перегевается, а ночью не переохлаждается – в результате создаются идеальные условия для деятельности и нарастания корневой системы, сохраняется влага и экономно расходуется, быстро разводятся черви – если приподнять такое «одеяло» – то видно, как весь верхний слой продырявлен их ходями.  Но если Вы не можете себе позволить такой хорошей обработки, то можно сад пустить под «залужение» - т. е. засеять специальными газонными травами с мелкой корневой системой и хорошо усваивающими азот (являющимися т. н. сидератами, т. е. «зеленым удобрением) – и периодически скашивать, оставляя траву. Но такой способ более расточителен для почвы, поэтому требуется внесение дополнительных порций азотных удобрений – примерно удвоенных доз, возможно жидкими подкормками, в начале лета и под зиму. Для этого можно делать дыры ломом и поливать этим удобрением. Либо можно посыпать порошком удобрения с последующим поливом.

 Но это я говорю Вам, читатель, для пояснения – хотя это и написано подробно в работе «Советы начинающему садоводу», и вообще в садоводческой литературе. Он же слушать ничего этого не захотел, и после первых двух фраз прервал разговор: «Вы меня не хотите слушать!», и, типа: «Я спрашиваю, что надо делать, чтобы ничего не делать». (В принципе, это дело самое простое – полить землю соляркой или т. п. ядом для почвы – и тогда ничего вообще расти не будет, вместе с деревьями – но это же не выход – убить комара на лице лопатой! Если хочешь получить урожаи – думай о саде, как сделать ему лучше – а не себе, любимому. В общем, как говорится в мудрых русских пословицах: «без труда не выловишь рыбку из пруда», «по Сеньке и шапка», «что наработаешь, то и полопаешь».). «Нет – уже не сдерживаясь, отвечал я – это Вы не хотите меня слушать и понять. Не бывает результата без вложенного труда, особенно в общении с природой – ее не обманешь, сколько вложишь, столько и получишь (да и то не обязательно, а только если повезет с погодой). Короче – работать больше надо, и все получится».